– Слушай, а почему ты ничего не сказал капитану про наркотики? Может, они этого Профессора так же точно разыскивают, как коротышку Убоева?

– Наверное, разыскивают, но ведь капитану не дадут этим заниматься, это же не Москва! А кто там в глухомани будет вести это дело, еще никому не известно! И потом… Я ничего не хотел говорить раньше времени, у меня есть еще кое-что! – И он вытащил из кармана конверт.

– Что это?

– Погляди сам!

Денис взял в руки конверт. Тот был не запечатан. Денис открыл его и вытащил оттуда фотографию какого-то мужчины лет сорока, с красивым, но холодным лицом.

– Кто это?

– Ты его никогда не видел?

– Я? Нет! Никогда.

– Ты уверен?

– На все сто! Но кто это такой?

– Не знаю! Я думал, что Профессор…

– С чего ты взял? Профессор совсем другой! Общего у них – только одни усы! Но у профессора они седые и короткие, а у этого вон какие пышные. Нет, правда, кто это?

– Понимаешь, эта фотокарточка выпала у Кузьмича из кармана вместе с планом, и я решил, что эти мужики дали ему фотку Профессора.

– Ничего подобного. Наверное, ему еще кого-то заказали!

– Похоже, что так… Слушай, Денис, как ты думаешь, Муськина бабка не рассердится, что ты меня притащил?

– Нет, она добрая!

– Но там ведь еще этот журналист!

– Ну и что? На сеновале места всем хватит, а продукты мы и так с собой везем!

Петина мама не отпускала его в гости, пока он не согласился взять с собою большую сумку всяких припасов и деликатесов. А Даша в дорогу напекла им пирожков с мясом.

– С чего ты начнешь? – полюбопытствовал Денис после недолгого молчания.

– С профессора! С чего же еще! Я первым делом хочу с ним познакомиться… Денис! Послушай! А почему они давали ему адрес какого-то лесного дома, план рисовали, если он в деревне живет?

– Я тоже тут что-то не понял! И потом они говорили – он там у бабы бывает, а она вроде его жена, законная?

– Может, они не в курсе? Ведь он, наверное, в деревне один, а в лесном доме совсем другой? Там он, наверное, и есть настоящий! А тут ради жены притворяется!

– Скорее всего! – согласился Денис. – Неужели она ничего не подозревает?

– Или тоже умело маскируется!

– Вообще-то все может быть! Я уже знаю, люди всякие бывают. Иногда так притворяются…

– Ничего, Денис! Расколем мы профессора, будь спок. Никуда он от нас не денется.

– Но ты же говоришь, что с тамошней милицией не хочешь дело иметь?

– Не хочу! Но там ведь этот журналист. Он нас подстрахует и свяжется с кем надо. Когда потребуется, – добавил он. – Ну все, пошли спать, завтра дел – невпроворот!

Всеволод Григорьевич пребывал в некоторой растерянности. Обычно он судил о людях с первого взгляда, и этот первый взгляд, как правило, бывал безошибочным. Благодаря этой своей способности он и стал известным журналистом, о чем мечтал еще с восьмого класса школы. А вот теперь он не знал, что и думать. Профессор Филатов даже после нескольких дней общения по-прежнему оставался для него загадкой. С одной стороны, это был широко образованный, начитанный человек, знавший наизусть бессчетное множество стихов, прекрасно разбиравшийся в литературе, а с другой – невольно вызывал подозрения… «А если бы я ничего о нем не знал, я все равно не доверял бы ему или нет?» – думал Медынский и приходил к выводу, что да, не доверял бы. Была в нем какая-то суетливость, какая-то неуверенность… Словно он чего-то боится… Но когда Всеволод Григорьевич представлял себе его в роли главаря наркомафии… Тут было что-то не то… Недаром Муся говорила, что у профессора очень неясная аура. А раз так, снять с него подозрения он никак не мог.

– Всеволод Григорьевич, вы ничего нового не узнали? – допытывалась Муся.

– Да нет, он вроде бы ведет себя нормально, вот только в телефонном разговоре с Москвой была одна фраза…

– Какая? – выкрикнула Виктоша.

– Он сказал, что… Погодите, дайте вспомнить точно… Ах да, он сказал, что у него случилась катастрофа!

– Планетарного масштаба? – спросила Виктоша.

– Нет, про масштаб речи не было! Он просто сказал, что на днях случилась катастрофа!

– Еще бы не катастрофа – двенадцать кило наркоты пропало! – усмехнулась Виктоша. – И что вы думаете дальше делать? Развивать знакомство?

– Конечно! А у тебя есть другие предложения?

– Да нет!

Они втроем сидели в саду за недавно сколоченным столом и завтракали. Всеволод Григорьевич собирался вскоре ехать с профессором на рыбалку.

– Всеволод Григорьевич, я вам не советую! – сказала Виктоша.

– Почему?

– Это опасно! А вдруг он хочет заманить вас куда-то и там прикончить?

– Вика! – всплеснула руками Муська. – Что ты такое несешь?

– А что? Мало, что ли, таких случаев? Сплошь и рядом!

– Муся, а ты как считаешь? – полюбопытствовал Медынский.

Муся задумалась, закрыла глаза.

– Спокойно можете ехать, – вдруг заявила она. – Ничего плохого не случится! Я точно знаю!

– Ну уж коли Муся отпускает, обязательно поеду!

– Дело ваше! – буркнула Виктоша. У нее в отличие от Муськи были какие-то нехорошие предчувствия. Впрочем, Муське виднее.

Девочки пошли проводить Медынского до профессорской дачи и уже на подходе к ней услышали пронзительный голос профессора:

– Вальчушик! Ну почему ты не хочешь ехать? Почему?

– Потому что не хочу! Ненавижу рыбалку! Скучнейшее занятие!

– Но ты же сможешь там как следует искупаться и так же лежать на солнышке, как и здесь!

– Опять двадцать пять! – прошептала Виктоша. – Ну и зануда.

Муся с Медынским рассмеялись.

– Ну, Вальчушик!

– Отвяжись, бога ради! У меня больше нет сил выносить эту пытку. Я не поеду! Не по-е-ду! И вообще… – Она хотела сказать еще что-то резкое, но заметила девочек с журналистом и осеклась. – Доброе утро! – крикнула она с облегчением. – Девочки, вы тоже едете?

– Нет, мы Всеволода Григорьевича провожаем! – ответила Муся.

Профессор еще долго бегал вокруг машины, нелепо суетился, бросая на Вальчушика обиженные взгляды. Наконец он объявил, что готов ехать. Мужчины уселись в «Шевроле» и уехали.

– Девочки, на речку пойдете?

– Попозже немного, нам надо еще дома убраться! – сказала Виктоша.

– Приходите поскорее! С вами хоть поболтать можно!

– Обязательно! – хором пообещали девочки.

Они вернулись домой и взялись за уборку. Вдвоем это было даже весело. Вдруг Кортик залился лаем.

– Кто-то идет!

Муся выглянула во двор.

– Денис! Это Денис! А с ним еще кто-то!

– О! Да это же Петька! Наш пострел везде поспел!

Девочки выскочили навстречу гостям.

– Привет, подруги! – закричал Петька. – Не возражаете, если я тут у вас несколько дней потусуюсь?

– А если и возражаем, куда ты денешься? – усмехнулась Виктоша. – Да не красней ты, я пошутила! Как успехи?

– Успехи немалые! – сообщил Денис, ставя наземь тяжелую сумку Петиной мамы.

– Есть будете? – деловито осведомилась Муся. – Вы с поезда?

– Да! Будем! С поезда! А вот эту сумку вам моя мама прислала.

– А что там? – поинтересовалась Виктоша.

– Жратва всякая! – буркнул Петька.

Виктоша с любопытством открыла сумку.

– Ну и ну! Чего тут только нет! – И она принялась выгружать из сумки банки, свертки, вакуумные упаковки.

Когда мальчики утолили голод, а девочки убрали со стола, Петька вытащил из кармана какой-то конверт.

– Вот! – с гордостью сказал он. – Глядите, что мы добыли! – И он достал из конверта какую-то бумажку.

– Что это? Какой-то план? – удивилась Виктоша.

– Это второй дом Профессора!

– В Валентиновке?

– В какой Валентиновке! – закричал Петька. – Это здесь, у вас под боком.

– Что? – ахнула Муся. – Здесь? Дай-ка посмотрю!

Она внимательно пригляделась к чертежу.

– Что-то я ничего не пойму! Откуда идти-то надо?

– Вот это мы и хотим у вас выяснить! – сказал Денис.

– Мужики что-то говорили про просеку, – вспомнил Петька. – От просеки полтора километра.